ножами, напильниками" из мастерских, они ворвались в оружейную и собрали все оружие и боеприпасы, какие смогли. Они ворвались в офис Челлиса и взяли в заложники лейтенанта-губернатора. Оттуда они направились к воротам и потребовали от стражника сложить оружие.

и открыть замки. Стражник отказался, что подтолкнуло Челлиса к трусости: он приказал часовому выполнить требование заключенных, что тот, разумеется, и сделал. Тогда беглецы жестоко избили стражника и с криками "свобода!" бросились на соседнюю батарею, где второй стражник направил на них пушку, заряженную гранатой. И снова Челлис подло боролся за свою жизнь и потребовал от стражника отступить, что тот и сделал.

сделали. Затем заключенные сбросили охранника и пушку с тридцатифутового обрыва, тяжело ранив офицера и уничтожив орудие. После этого многие отправились в доки и попытались спустить шлюп на воду, но, не обладая никакими мореходными навыками, почти сразу же посадили судно на мель в известной липкой грязи залива Сан-Франциско. Большая группа отделилась и двинулась на север через сельскую местность, грабя по пути дома.

Тем временем губернатор Стэнфорд, положившись на своего непутевого старшего брата Филипа, отправил его командовать ополчением из Сан-Франциско. Эти силы собрались, а затем на лодках переправились через Золотые ворота к тюрьме, но кровавое событие закончилось. Отбивая приливы у ворот, бунтовщики топали дальше, толкая за собой Челлиса, который жаловался на жару и умолял отпустить его. Когда толпа натолкнулась на ограду, через которую можно было перелезть, "Челлис, будучи довольно крепким", не смог выполнить приказ перелезть через нее. Чтобы не оказаться в ловушке по эту сторону ограды, они освободили лейтенанта-губернатора и оставили его позади. В это время отряд из пятидесяти хорошо вооруженных гражданских лиц, сопровождаемых пешим отрядом правоохранительных органов и сорока конными полицейскими, открыли огонь по беглецам, оказавшимся по другую сторону барьера. Правительство сообщило о тридцати двух застреленных, пятнадцать человек погибли. Остальные заключенные сдались. Даже пять месяцев спустя еще пятнадцать заключенных оставались на свободе. Другие сведения о последствиях были не менее обескураживающими. По крайней мере один из охранников, выполнивший приказ лейтенанта-губернатора, был привлечен к дисциплинарной ответственности, а затем уволился. Врач тюрьмы, работавший по контракту, Дж. Д. Б. Стиллман - личный друг и врач Лиланда Стэнфорда, который в частном порядке высказывал сомнения в способностях губернатора, - писал о Сан-Квентине: "В то время как академии и колледжи так мало приспособлены для развития интеллекта и добродетели, у них есть гигантский университет , поддерживаемый за огромные деньги, который почти ежедневно выпускает выпускников, обученных всем видам преступлений, известных закону".

 

Записи в лучшем случае неточны, но в официальных источниках упоминается около шестидесяти человек.

- примерно 10 % заключенных - были представителями коренных племен. В то же время перепись населения США 1860 года отнесла к категории "индейцев" 4,6 % 380 000 жителей Калифорнии. То, что коренные калифорнийцы стали жертвами не только широко распространенных похищений и изнасилований детей, но и продолжительной войны на истребление, наглядно и неопровержимо доказано. Хотя губернатор Стэнфорд подписал в апреле 1863 года был принят закон, запрещающий связывать индейцев трудовыми договорами, которые подходили под определение кабалы, но он практически не оказал никакого влияния. Пока Стэнфорд был губернатором, "практика убийства взрослых калифорнийских индейцев с целью похищения и продажи молодых женщин и детей для получения прибыли, вероятно, достигла своего зенита в 1862 году", - отмечается в историческом труде "История племен штата".

Некоторые выжившие подняли восстание. Стэнфорд решительно наказывал калифорнийских индейцев за то, что он, другие владельцы и редакторы газет называли "грабежами". Преступление, типичное для тех, в совершении которых поселенцы обвиняли коренных калифорнийцев, произошло в 1863 году на дикой реке Тринити. Один поселенец рассказал, что майским вечером он стоял на крыльце своей хижины, когда "два ружейных снаряда прошли рядом с моей головой". По его словам, затем на него напали сорок индейцев. Он бросился внутрь, достал оружие, но затем решил бросить дом и убежал в лес, а вернувшись на следующее утро, увидел, что он сгорел дотла. Ему было очень тяжело, у него сложилось впечатление, что нападавшие сначала забрали всю еду, которую смогли найти внутри. На следующий день он и еще более десятка человек, хорошо вооруженных, отправились на поиски коренных калифорнийцев, но нашли только одну хижину, также сожженную. "Если бы у нас было больше людей и оружия, - сказал поселенец газете, - я не сомневаюсь, что мы смогли бы вернуть значительную часть товаров и количество краснокожих в сделке". В статье ничего не говорилось о возможной провокации со стороны белых - ни один индеец не был опрошен.

В сентябре следующего года, чуть южнее, в округе Мендосино, местная газета сообщила, что "наши жители сильно пострадали от недавнего набега" коренных калифорнийцев, "которые спустились в долину в прошлую пятницу вечером и угнали пятьдесят или шестьдесят голов скота". Эта история не лишена некоторого контекста. "Люди очень обеспокоены безопасностью себя и своего имущества, поскольку индейцы со всей страны к северу отсюда пришли в отчаяние, будучи изгнанными из своей страны по этому пути".

В отдаленном северо-восточном уголке Калифорнии, возле Медового озера, поселенцы горько жаловались на бездействие правительства, ссылаясь на "мощное племя враждебных индейцев к востоку от нас, которые постоянно воруют у нас и время от времени убивают некоторых из наших граждан". В другом газетном отчете говорилось, что они чувствуют себя "покинутыми Калифорнией, за исключением тех случаев, когда ее чиновники собирают налоги, которые они не преминули потребовать". Еще один источник отметил, что поселенцы Хани-Лейк "должны были платить 25 центов за скальпы индейцев, снятые компанией". В знак того, что поселенцы оказывали давление на Сакраменто, они язвительно спросили, неужели губернатор Стэнфорд и генерал Райт настолько не разбираются в индейском характере и способах ведения войны, что ожидают, что военная рота обнаружит группы индейцев, рыскающих по долине и устраивающих враждебные демонстрации, когда мы были готовы их принять? Каждый, кто хоть что-то знает об индейском характере, знает, что они нападают, когда их меньше всего ждут и когда мы меньше всего к ним готовы, и сразу же убегают в горы, где они могут найти скалистые утесы, которые защитят их и дадут им преимущество перед равным количеством белых людей. Должны ли наши правители увидеть убитые и изуродованные останки десятков наших граждан, а остальные покинуть свои дома и имущество и спасаться от варварского врага, прежде чем они согласятся предоставить нам защиту? В первый день этого месяца партия из одиннадцати человек, возвращавшаяся с приисков Гумбольдта, была атакована в восьми милях от